Обратная сторона космонавтики. Страница 1

Мэри Роуч

Обратная сторона космонавтики

С космической благодарностью

Джею Манделу и Джил Бялоски

Обратный отсчет

Для ученого, занимающегося разработкой ракет, Вы – настоящая проблема. Вы самый проблематичный механизм из всех, с которыми только можно иметь дело. Вы и ваш флуктуирующий метаболизм, ваша слабая память, ваша сложнейшая структура. Вы непредсказуемы. Непостоянны. Вам нужны недели на приведение в форму. Приходится волноваться о достаточном количестве воды, кислорода, еды, что понадобится вам в космосе, о том, сколько дополнительного топлива уйдет на приготовление креветок к ужину или на разогрев блинчиков с говядиной. Тогда как фотоэлемент или сопло двигателя постоянны и непритязательны. Они не выделяют отходов, не паникуют и не влюбляются в командира экипажа. У них нет эго. Им не мешает отсутствие гравитации, и они прекрасно обходятся без сна.

Но, на мой взгляд, Вы – самое лучшее, что только могло произойти с ракетной инженерией. Человек – это механизм, делающий весь процесс покорения космоса бесконечно интригующим. Найти организм, каждая клетка которого стремится к выживанию и процветанию в мире кислорода, гравитации и воды, чтобы поместить этот организм в пустоту космоса на месяц или год – что может быть абсурднее и в то же время более захватывающим? Все, что считается само собой разумеющимся на Земле, должно быть пересмотрено, еще раз изучено, проверено – взрослые мужчины, воспитанные женщины, выпущенный на орбиту шимпанзе в скафандре. Здесь, на Земле, были созданы странные модели открытого космического пространства: капсулы, которые никогда не полетят; больничные палаты, где месяцами лежат здоровые люди, симулирующие отсутствие силы тяжести; краш-лаборатории, где на Землю бросают трупы, имитируя приводнение.

Пару лет назад один мой друг из НАСА работал в 9-м корпусе Центра космических исследований им. Джонсона. Это здание с макетами шлюзовых камер, люков и капсул. На протяжении нескольких дней Рене то и дело слышал прерывистый скрипучий звук. В конце концов он решил узнать, в чем дело. И вот что он увидел: «Какой-то несчастный малый в скафандре движется по бегущей дорожке, подвешенный на здоровенном приспособлении, имитирующем гравитацию на Марсе. А вокруг – огромное количество компьютеров, таймеров, средств связи и толпы взволнованных лиц». Читая его письмо, я подумала, что в космосе можно побывать, и не покидая Землю. Ну, если и не в настоящем космосе, то в дешевом аттракционе из серии «фантазии наяву». Что-то вроде того, где я и провела последние два года.

Из всех миллионов страниц документов и докладов о первой высадке на Луне ни одна не говорит больше (мне, по крайней мере), чем небольшой доклад, представленный на Двадцать шестой ежегодной конференции Североамериканской вексиллогической ассоциации (вексиллогия – наука о флагах). Доклад назывался «Где флага раньше не бывало: политические и технические аспекты водружения американского флага на Луне».

Все началось еще за пять месяцев до запуска «Аполлон-11». Недавно созданный Комитет по символам и их использованию в первой высадке на Луне собрался, чтобы обсудить правомерность водружения там американского флага. Согласно подписанному Соединенными Штатами «Договору по космосу», существует запрет на притязания на суверенитет над небесными телами. Возможно ли было водружение флага без заявления «прав собственности на Луну»? Предложенный позднее план об использовании миниатюрных флажков всех стран был отвергнут после рассмотрения. Флаг все же будет поднят.

Но не без помощи Отдела технических служб НАСА, как оказалось. Дело в том, что флаг не может развеваться без ветра, а на Луне нет атмосферы как таковой, а следовательно, нет и ветра. И хотя сила тяжести на Луне в шесть раз слабее земной, ее достаточно для того, чтобы приспустить флаг. Для надежности к шесту флага была приделана поперечная балка, а к верхнему краю самого флага пришита панель. Теперь уже будет казаться, что «звездно-полосатый» действительно развевается на свежем ветерке (созданная иллюзия была до того убедительна, что стала причиной десятилетних споров и пересудов о реальности самой высадки на Луне). Хотя в действительности флаг напоминал скорее занавеску с патриотическими мотивами, нежели настоящий символ государства.

Но на этом трудности не заканчивались. Где найти место для флагштока в тесном, переполненном отсеке лунного модуля? Инженерам было поручено создание складных флагштока и опорной панели. Но места все равно не хватало. Уже начали думать о том, чтобы разместить всю установку лунного флага (как «почтительно» стали называли теперь флаг, флагшток и опорную панель) снаружи посадочного модуля. Но это бы значило, что ему придется выдержать температуру в 1100 °C от расположенного рядом двигателя посадочной ступени, а тест показал, что флаг плавится уже при 150 градусах. Тогда в Отделе конструкций и механики из алюминия, стали и термофлекса был создан специальный защитный футляр.

И только все начали думать, что флаг наконец-таки готов, как кто-то заметил, что астронавты из-за герметических скафандров будут сильно стеснены в движениях, в том числе и в возможности взять что-либо рукой. Смогут ли они извлечь составные части флага из футляра? Или же они будут тщетно хватать воздух руками на глазах у миллионов? И смогут ли они раскрыть раздвижные сегменты? Был только один способ ответить на эти вопросы: собрать экипаж и провести серию испытаний по сборке флага.

И вот тот день настал. Флаг был тщательно упакован, еще более аккуратно водружен на лунный модуль и отправлен на Луну. А там, как уже известно, складная панель не раскрылась на необходимую длину, а почва оказалась настолько твердой, что Нилу Армстронгу едва удалось воткнуть флагшток больше, чем на 15–20 см, так что создавалось впечатление, что двигатель взлетной ступени просто сдувает этот флаг.

Добро пожаловать в космос! Не то ограниченное пространство, что можно увидеть по телевизору, с его триумфами и трагедиями, но что-то среднее – небольшие забавные случаи и каждодневные достижения. Именно эта поистине человеческая и порою просто абсурдная борьба, а совсем не героические, полные приключений истории привлекли мое внимание. Астронавт «Аполлона», который боялся, что именно из-за его тошноты во время утренней «прогулки» будет проиграна гонка покорения Луны, и поэтому старался говорить как можно больше, чтобы сдержаться. Или воспоминания первого в мире космонавта Юрия Гагарина о том, как он шел по красной дорожке перед Президиумом ЦК КПСС, приветствуя тысячную толпу, и вдруг заметил, что шнурок на его ботинке развязан, и ни о чем другом больше думать не мог.

По завершении программы «Аполлон» астронавты дали интервью, ответив на широкий круг вопросов. Вот один из них: если во время «прогулки» один из астронавтов умрет, что вы сделаете? «Бросим его», – ответили астронавты. И это был правильный ответ: любая попытка вернуть тело погибшего товарища может поставить под угрозу жизни других членов экипажа. Только человек, на личном опыте познавший всю опасность вступления на борт космического корабля в скафандре, мог так недвусмысленно произнести эти слова. Только тот, кто почувствовал свое ничтожество в бескрайней Вселенной, может понять, что быть похороненным в космосе для астронавта значит то же, что для моряка смерть в море – это не неуважение, это великая честь. На орбите все по-другому: метеоры мелькают где-то внизу, а солнце восходит посреди ночи. Исследования космоса – это в какой-то мере и исследование того, что значит быть человеком. От чего именно и на какой срок мы можем отказаться? И чего нам это будет стоить?

Однажды я нашла тот самый момент – 40-я минута 88-го часа полета «Джемини-7», – который стал для меня сосредоточием всей жизни астронавта и объяснил, почему меня так сильно привлекает эта тема. Джим Ловелл, астронавт этого самого корабля, докладывает Центру управления полетом о том, что ему удалось заснять на пленку: «Прекрасный кадр с полной Луной на фоне черного неба и слоистых облаков, окутавших покоящуюся где-то внизу Землю». Через несколько секунд его товарищ по экипажу Фрэнк Борман сообщает: «Борман выбрасывает урину. Урина примерно через минуту».